Черное Зеркало (Ajalein) (Лотос) , пишет
игры разума:) (з.ы. я тоже люблю сказки)
Бомбы-камушки или спор склочных точек.
На чистом белом листе сидели виртуальные точки.
Нет, не так. Из точек состоит весь мир, хотя бы с точки зрения геометрии. (Опять точки! И сюда пролезли!) Так что правильнее всего сказать, что точки сидели, образуя собой чистый белый лист.
Если еще точнее, они не просто сидели, а яростно спорили между собой. Кто-то был Точкой Отсчета, кто-то Точкой Зрения, кто-то еще – Финальной Точкой. Одна страдала раздвоением личности, другая даже растроением. Точка Равновесия тихо медитировала; Точка Пересечения, которой явно чего-то не хватало для самореализации, бродила, как неприкаянная, и всех доставала нытьем. Основной же и единственной темой досужей болтовни было «Которая из нас Избранная». Чуть по-другому это звучало как «Куда же попадет карандаш».
Точка Опоры считала, что Избранная именно она, потому что Карандаш ведь должен на что-то опереться. Точка Роста то же самое думала о себе, ибо что может быть перспективнее роста?
Даже Точка Кипения и Точка Продаж попытались ляпнуть что-то в свою пользу, но их быстро заткнули и отодвинули на задний план.
Никому не понятная по назначению Пятая Точка громко рыдала посреди листа и даже не пыталась ничего доказывать, потому что лист был абсолютно чист – а она по определению не первая. Еще более невнятная Точка Ру хотела было утешить беднягу и расплакалась вместе с ней.
Все вместе же точки шумели так, что - не будь они виртуальными, то есть «возможными» или «вероятными», - лист больше походил бы на базарную площадь.
- Ой, летит! – воскликнула Точка Силы, забравшаяся на лист из какой-то книги и безвозвратно заплутавшая.
«Летит, летит!» - хором зашуршали точки и притихли в ожидании, зачарованно глядя на опускающийся карандаш.
Карандаш клюнул бумагу и попал в точку. В одну из. В одну – единственно возможную, из которой состоит лист. И мир тоже из нее. Причем весь, если помните.
Нахохлившаяся крупная Точка сидела на листе в полном одиночестве и молчала. С кем и о чем ей спорить? Она могла стать Точкой Отсчета, или Опоры, или Заключительной Точкой. Или даже вдруг – Точкой Доступа, приди ей такое в голову. Она была просто Точкой, одной во многих, а болтовню с самой собой вслух она всегда считала делом странным и недостойным.
Карандаш смотрел на дело своего грифеля и радовался. За всю свою жизнь, пусть и недолгую, он ни разу не промазал мимо цели . (- вот она, Заключительная, угнездилась! Сидит! Видите, какая пушистая и самодовольная?! Вот все они, точки, такие!)
03 02 2007, 15:02
игры разума-2 ( а это уже "по вкусу из жизни" 
)
Точки-камушки или мир глазами ядерной бомбы.
Ядерные бомбы рождаются слепыми, это известно всем. Более того, без слуха и осязания, зато с замечательной способностью мыслить. Они и между собой мысленно общаются, по-другому ведь никак.
Ядерные бомбы рождаются взрослыми. Их безупречные металлические тела не изменяются со временем, накладывая отпечаток на сознание. У них нет периода становления личности. Иногда они даже сомневаются, что они – это именно «они», а не «она» - одна-единственная во многих лицах, настолько они все похожи между собой.
Зато ядерные бомбы рождают любопытными. Ибо нет для разума большего развлечения, чем сунуть нос (пусть даже и металлический), куда его не просят, и узнать что-нибудь, для собственного существования вовсе не необходимое.
Философия ядерных бомб – дремучий экзистенциализм. Да и что еще могли измыслить существа, не знавшие и не познававшие ничего, кроме своего внутреннего мира. Но одно событие практически подорвало их привычное мировоззрение.
Одна из ядерных бомб обрела Просветление. И увидела внешний мир. Не представила, а именно увидела! Сияющий гамма-лучами внешний мир! Увидела со всем страхом и страстью существа, которое никогда и ничего не видело раньше и даже не знало, что вообще это умеет!
Сначала ей не поверили. Точнее, приняли за сумасшедшую, хоть раньше такого никогда и не случалось. Мало ли, какие шарики и ролики могли перепутаться в ее металлическом теле, сделав сознание неадекватным. А потом за первой последовали другие, и бомбы признали существование внешнего мира. Признали – и тут же на него обратилось их немереное любопытство. Они пытались придумать его, увидеть во сне – но прежние методы познания себя уже не оправдывали. А единственно верным было последовать за первой Увидевшей – то есть, найти свой собственный Путь, пройти по нему до конца и обрести Просветление – увидеть сияющий радиацией Истинный Мир.
Далеко не все становились на этот путь (многие, кстати, называли его «Полетом»), и не все проходили до конца. Но те, кто проходил, видели Истину Внешнего Мира, неизвестную раньше красоту – камень и расплавленный металл, бетон и озера жидкого стекла в клубах черного дыма. Бомбы на краткий миг обретали зрение, наслаждались странной гармонией мира и уходили в небытие. Сам же внешний мир они называли таинственным, манящим и слегка пугающим словом «Эпицентр».
И хотя находились те, кто упорно отказывался в это поверить, другие точно знали, что «Ядерная бомба в конце Полета всегда попадает в Эпицентр».
03 02 2007, 15:04
)))) 
